• Дата рождения.
28.02.1989

• Внешность, одежда, изображение героя.
"... замечательно хорош собой, с прекрасными темными глазами, рус, ростом выше среднего, тонок и строен".
М.Ф. Достоевский.
Высокого роста юноша, подтянутый и привлекательный с виду. Волосы русые, лежат слегка небрежно - очевидно, что Лайт не считает должным укладывать каждый отдельно торчащий волосок, и пройтись пару раз расческой утром для него - обыденная норма. Длинная челка падает на глаза. В одежде предпочитает неброские, удобные вещи на каждый день и строгие костюмы для выхода. Телосложение спортивное - сказываются годы, проведенные на теннисном корте. Прямая осанка, уверенная походка.
Черты лица тонкие, аккуратные, характерно узкие для японца карие глаза, длинный нос, губы тонкие и малокровные. Мимика лица крайне сдержанная.

• Характер.
Лайт – с виду типичный положительный юноша из благополучной семьи. Воспитывался в любви и неге, что, казалось бы, сильно отразилось на характере – с виду Ягами честный, прямолинейный, жутко принципиальный, слегка азартный юноша. Впрочем, такие качества омрачняются общей эмоциональной холодностью, конденсатным паром окутывающей юношу – он со всеми одинаково отстраненно вежлив, хоть его харизма и уверенность в себе и привлекают всеобщее внимание и вызывают симпатию. Однако до того, что у него внутри не сможет добраться ни один бур - если Лайт того не захочет. И чертовски хорошо, что не докопается - Лайт высокомерен, честолюбив до потери пульса (обычно у окружающих), безумен в желании добиться поставленной цели и ради этого пойдет на что угодно, коварен, лжив, двуличен, склонен недооценивать окружающих. Очень сильно и глубоко эмоционально переживает свои неудачи, ведь он привык, что все ему дается легко, без особых усилий. Сильной стороной Ягами является аналитический ум, структурное мышление, умение уловить закономерности и мельчайшие детали любого явления. Он стремится улучшить или дополнить любую чужую теорию или разработку, от его внимания не ускользают альтернативные идеи. В создании собственных планов Лайт проявляет умение выстраивать далекоидущие логические цепи.

• Интересы, предпочтения, особенности, привычки.
Из привычек – крутить ручку, много думать.

• Биография (максимально развернуто).
Лайт Ягами родился в разгар зимы, в Японии, Токио, Канто. О его детстве известно мало, но можно предположить, что он рос примерным мальчиком, хорошо учился, иногда гулял с друзьями, неохотно возился с младшей сестренкой, помогал маме. Вечером же с работы возвращался отец, и Лайт с горящими глазами выслушивал еще одну историю о том, как папа поймал еще одного плохого человека, преступившего Закон, и снова восстановил Справедливость. С огромным энтузиазмом мальчик принялся учиться еще усерднее и слушать отца еще внимательнее, чтобы когда-нибудь стать таким же, как и он, великим защитником Справедливости. Однако Лайт рос, мир вокруг становился больше и понятнее, и, в конце концов, к Ягами пришло понимание, что имеющимися средствами всего зла в мире не истребишь. Ну, поймает он одного преступника, так еще пять преступят черту закона. Постепенно на смену былому энтузиазму пришла скука. Учеба давалась Лайту играючи, от девушек не было отбоя, родители не могли нарадоваться на примерного сына, а Мечта, к которой парень стремился с детства, так и не приблизилась. Только чудо, пожалуй, могло развеять его тоску, которая усиливалась с каждым выпуском новостей. И что вы думаете? Чудо произошло, но далось оно слишком большой ценой – жизнью самого Лайта, примерного ученика и образцового сына, ведь тем погожим днем внутри зародилось что-то иное, пугающее и темное.
Кто бы мог подумать, что неприметный черный прямоугольник, упавший с неба, окажется самым страшным оружием в истории человечества и тем самым ключом к мечте, которого Лайт так желал? Естественно, как любой разумный скептик, Ягами не поверил первому правилу, написанному на форзаце – «Человек, имя которого будет записано в эту тетрадь, умрет» - однако, как любой молодой и любопытный парень, он не мог не попробовать. Отохарада Куро – человек, посмевший взять в заложники детей, он вполне достоин смерти. Впрочем, от записи в тетрадь никто не умирает. Тогда, выждав положенные в правилах сорок секунд и поняв, что ничего не произойдет, Лайт собирался забыть об этой глупой вещичке. Если бы не одно но – преступник умер. Надо сказать, что в тот момент Лайт сам чуть не упал с сердечным приступом, однако, опять таки, как любой разумный скептик, уверил себя, что это просто совпадение. Конечно совпадение, по иному и быть не может, убеждал себя Лайт, запихивая тетрадь в сумку, с которой ходил на курсы. Однако – нужно было проверить, еще раз. Позже, сидя за партой и скользя глазами по телам, которые он с пренебрежением может называть сокурсниками, Лайт размышлял, кого убить. Впрочем, сегодня их день – после курсов какой-то свиноподобный бугай так удачно называет свое имя в присутствии Лайта, перед тем, как начать приставать к симпатичной девушке. Неплохой подопытный кролик, если уж на то пошло. Но сердечный приступ – это не то, рассудил тогда Ягами, он ведь должен был убедиться в том, что это не дурацкие совпадения. Сибуимару Такуо, несчастный случай… И что дальше? А дальше – скрежет металла о металл, женский визг и тишина – такая обычно бывает перед грозой.
Перед Лайтом встал вопрос – имеет ли он право судить? Сможет ли, не сломается? Но ведь это именно то, чего он желал. Перемен. Он просил об этом всю жизнь, и боги услышали его и дали ему шанс. Попади тетрадь к кому-нибудь другому - он бы не смог. Да и никто не сможет, кроме него! У него с детства четко расставлены приоритеты, он отлично, лучше всех других знает, что такое хорошо, а что – плохо, и сможет отличить одних людей от других. Хорошие люди поймут, что он был избран и несет справедливость на землю, они признают его, как бога. Отринув тогда все сомнения, Ягами-младший принялся за свою грязную, но нужную миру работу. Иногда он ощущал себя камнем, об который чешется змея, меняю шкуру. Иногда Лайту казалось, что он слышит влажные хлопки, с которыми лопаются сердца тех, кого он записывает в тетрадь. Казалось бы, это должно внушать ужас, но он был выше этих глупостей, он – будущий бог.
Синяя, острозубая скалящаяся морда, явившаяся к Лайту вскоре и назвавшаяся Руюком, не производит на юношу должного впечатления. Как этот монстр смеет говорить, что он не был избран? Что ж, еще будет время доказать обратное.

• Ваша фракция (За Киру/против/нейтрален)
За новый мир.

• Планируемые сюжетные завязки (чем собираетесь заниматься в первую очередь). При отсутствии оных отметить это, вам что-нибудь предложат ГМы.
Я, слава богу, не вамми-неканон.

• Как часто сможете появляться.
Часто.

• Связь с вами. (аська желательна, как наиболее удобное)
В личку мастеру.

• Опыт игры на ролевых (неделя, месяц, год – не надо писать «большой», уточняйте).
Год.

• Откуда вы узнали о нашей игре.
Гугл.

• Пробный пост. Например, момент вашего появления в игре (можно использовать в дальнейшем.) Можете попросить тему у ГМов уже после вывешивания анкеты, если хотите.

С другой игры.

Далекий крик чайки летит над водой, постепенно растворяясь в шуме набегающих на берег волн. Шум прибоя, так принято называть этот волшебный звук в художественной литературе. Он быстро свыкся с ним, несмотря на почти постоянную жизнь в городе. Сейчас этот шум трущихся друг о друга песчинок, безвольно швыряемых водой туда-сюда, кажется ему чем-то новым, интересным, способным увлечь. Однако он отлично понимает, что очень скоро и это ему наскучит, и поездки за город перестанут иметь всякий смысл.

Маленькая черноволосая вертлявая девчушка, подбежав к нему, сует что-то в ладонь, прямо-таки светясь от гордости. Он поднимает ладонь – ракушка. В таких живут гигантские японские устрицы Crassostrea gigas. Он недавно прочитал это в учебнике по биологии. Раковина пуста, моллюска в ней нет. Просто мертвая раковина. Скучно...

Раковина больно режет ладонь, пахнет солью, сыростью и… ржавчиной? И капли воды, стекающие по шершавой поверхности, срываются вниз и разбиваются о песок с неестественно громким звуком. Этот звук напоминает ход часов в пустой, запыленной комнате. Мягкая пыль смягчает звук, и он быстро исчезает, едва родившись. Ход часов. Раз, два, три, чет…

Открыв глаза, первое, что увидел Лайт – много труб. Сплетаясь на большой высоте, они огибали все углы большого здания, металлические, темные, похожие на земляных червей после дождя…

Ухватив ускользающее сознание, парень попытался направить его на более приземленные нужды – понять, цел ли он и может ли двигаться. А так как в спину упиралось что-то холодное и жесткое, этот вопрос становился самым насущным на данный момент. Глубоко вдохнув сырой воздух, Ягами собирался подняться, но едва только его легкие расширились, приведя в движение какие-то внутренние шестеренки, резкая боль ударила под левую лопатку, пронзив грудь насквозь. Парню показалось, что в сердце загнали пару острых игл – невыносимое чувство того, что какую-то часть тебя разрывает изнутри. Мигом обмякнув и вжавшись обратно в холодный и неудобный предмет позади, на котором он лежал, парень принялся часто и неглубоко дышать, боясь снова почувствовать эту боль. Холодный пот мигом залил глаза. Спустя пару минут так отчаянно хотелось вдохнуть полной грудью, появилось ощущение нехватки воздуха – хотя будь он в другой ситуации и дыши так же, все было бы нормально, Лайт был уверен в этом – что он не выдержал и, осторожно, очень медленно, сделал вдох, готовый к резкой вспышке боли. Однако ее не последовало. Все еще не веря такому счастью, пару следующих вздохов Ягами делал осторожно, развертывая легкие как бабочка, только что вылупившаяся из куколки, развертывает крылья. Постепенно грудь начало наполнять тепло, обычное живое тепло живого тела. Кислород мигом потерял свою недавнюю ценность и стал вновь привычным средством к существованию. В нос резко ударил едкий, игнорируемый до этого, запах ржавчины. Поморщившись, юноша приподнялся, слегка устав ломать себе позвоночник об жесткое и острое металлическое «ложе». Оглянувшись через плечо, он с удивлением обнаружил, что лежал на лестнице. Грязная ржавая металлическая лестница, с таким характерным узором, чтобы подошвы не скользили. Брезгливо поморщившись, Лайт поднялся на ноги, слегка покачнувшись, и принялся разглядывать помещение, в котором находился, одновременно разминая почему-то жутко онемевшие мышцы правой руки.

Высоко расположенные маленькие оконца с мутными стеклами, свет из которых пробивает помещение насквозь и яркими пятнами оседает на противоположной стене, лестницы, листы фанеры, которыми обшиты стены, трубы. Где-то вдалеке с пробитой трубы вниз срываются капли, разбиваясь о бетонный пол, словно отсчитывают что-то. Звук капели уносится, дробясь и отскакивая от стен, словно теннисный мячик. Странно, почему он вдруг вспомнил о теннисе? Внезапно снаружи раздался далекий, еле слышный крик чайки. Доки? Продолжая растирать руку, Лайт стал осторожно спускаться по ступеням. Грохот при этом раздавался внушительный, тревожащий сырую тишину этого места. Отчасти из-за этого парню и хотелось быстрее попасть наружу – уж слишком громкими для него сейчас были эти шаги. С трудом нажав ручку двери, Ягами распахнул дверь, впуская в затхлый полумрак свежий порыв слегка влажного воздуха. В глаза мигом ударил яркий свет и парень, чертыхнувшись, прикрыл болящие глаза рукой. Постепенно зрачки сузились, а ветер выветрил из одежды сырость и затхлость, которой она пропиталась в здании. При свете Ягами наконец-таки смог оглядеть себя, оставив пейзажи и прочие второстепенные вещи на потом. Серый костюм, когда-то явно элегантный и дорогой, весь в каких-то пятнах, где-то разодранный, а уж правый рукав будто из дроби пробит пару раз. Жалея, что не может рассмотреть лицо, Лайт пригладил ладонью растрепанные, спутанные волосы и, привычным и отточенным движением поправив потрепанный галстук, направился на шум воды, доносившийся, казалось, со всех сторон сразу. Оглядывая открывшийся взору индустриальный пейзаж, Ягами окончательно удостоверился, что это либо заброшенные доки, либо не использующиеся складские помещения. Кроме шума воды и ветра слышно ничего более не было – ни машин, ни людских разговоров - и парень решил, что это, скорее всего, где-то на окраине. Смерив взглядом ненадолго нависшую над ним водонапорную башню, Лайт, наконец, уловил блик, сверкнувший впереди.

Люди издавна стремились к воде. Вода всегда была символом жизни, реки были дорогами и границами. В воде можно было увидеть свое отражение и понять, что ты существуешь, можно было промыть раны и двигаться дальше. Вода отлично помогает думать и решать задачи, журчанием и переливами своей глубины и цвета очищая сознание. Люди всегда стремились к воде, и сейчас у Лайта просто не было другого выхода, кроме как довериться опыту человечества. Выйдя к воде, он остановился у края бетонной монолитной плиты, на которой стоял сам, все здания позади его, и об которую уже много лет подряд разбиваются волны. На противоположном берегу, слегка правее, раскинулся город. Поддернутый маревом выхлопных газов, взвизгивающий моторами машин и дышащий редкими зелеными пятнами деревьев. Далеко отсюда, в самом центре мегаполиса, в небо вздымались росчерки небоскребов, тонкие, стеклянные, блестящие и такие хрупкие на вид, будто хрустальные иглы. Снова где-то раздался гул двигателя, шум-гам, Фигаро тут, Фигаро там… Муравейник. Большой грязный муравейник. Глубоко вздохнув, юноша перевел взгляд вниз, на серую беспокойную водную перину. Отражения он, естественно, не увидел, лишь пара расплывчатых пятен на серо-стальном фоне. Однако что-то, отразив солнце, бросило на водную поверхность яркий блик. Подняв левую руку и слегка сдвинув рукав пиджака вверх, Ягами увидел свои наручные часы. Треснутый циферблат поблескивал на солнце. Часы остановились в районе трех часов дня, и теперь были исключительно бесполезной безделушкой, да и по столь «необычным» часам опознать человека было проще простого. Расстегнув ремешок, Лайт без сожаления выпустил кучку винтиков и шестеренок из пальцев. Последний раз блеснув металлическими боками на солнце, часы с коротким плеском упали в воду, которая тот час сомкнула над ними беспощадный серый саван. Пронаблюдав эту маленькую сценку уничтожения, Лайт, усмехнувшись, еще раз подивился глупости людей. Изобретя часы, они захотели обуздать время, чтобы не опаздывать на работу или свидание с очередной пустоголовой девицей. Подняв глаза и вглядевшись в сливающийся с морем горизонт, Ягами подумал, что есть океан, как ни идеальное воплощение времени. Он так точен в своих приливах и отливах, так же необъятен и непокорен человеку, и так же легко утаскивает в свои глубины глупцов, которые пытаются заставить его работать на себя. Ягами всегда любил океан. Вся суша была подвластна ему, все, что интересовало его на земле, так быстро изучалось от корки до корки и приедалось. Но он никогда не заглядывал в глубины океана, никогда не пытался понять его целиком. Эта грозная, неизведанная сила, которой он и мечтать не мог управлять - что может быть интереснее для такого человека, как он? Еще раз окинув взглядом тот маленький кусочек этой вселенной, доступный его взгляду, парень отвернулся и направился прочь. Даже океан никогда не замирает и всегда движется, это нужно делать и ему. Узнать как можно больше, вновь незаметно стать частью течения, слиться с толпой. Ведь, как известно, самый лучший щит – это живой щит.

Он же говорил, что не может умереть.